У самой воды большими охапками выглядывали из зарослей мяты невинные голубоглазые незабудки. За свисающими петлями ежевики цвела по откосу дикая рябинка с тугими желтыми соцветиями. Красный клевер перемешивался с мышиным горошком и лютиком, а над всем этим тесно столпившимся содружеством цветов поднимался исполинский чертополох. Он крепко стоял по пояс в траве и был похож на рыцаря в латах со стальными шипами на локтях и наколенниках. А еще дальше высокой стеной вздымались боярышник и шиповник. Ветки их так переплелись, что казалось, будто огненные цветы шиповника и белые, пахнущие миндалем цветы боярышника каким-то чудом, распустились на одном кусте. Шиповник стоял, повернувшись большими цветами к солнцу, покрытый множеством острых бутонов. Цветение его совпадало с самыми короткими ночами, когда соловьи гремят в росе всю ночь напролет, зеленоватая заря не уходит с горизонта и в самую глухую пору ночи так светло, что на небе хорошо видны горные вершины облаков.