Расслабившись в воде, Лоуренс выпил больше обычного. Он вышел из воды и, схватив горсть снега, приложил ко лбу. - Хм... Я думал, что место между землей и небесами было хорошей идеей... - Потому что здесь такие ангелы, как я? - Хоро подошла ближе, смеясь, будто мурлыча. Ее жемчужная кожа и стройное тело, несомненно, производили впечатление ангела. Но когда она набиралась больше чем нужно, могли показаться ее клыки, тогда любой усомнится в ее ангельской природе. Как и всякий, кто до нее добрался бы, в этом нет никаких сомнений, усмехнувшись, подумал Лоуренс. - Между небом и землей... празднество... хм... - бормотал он Хоро запустила ему в лоб снежком. Но когда он поднял голову, она вдруг поспешила выйти из воды. - Что-то не так? Хоро быстро повязала голову платком и повела его в дом, у входа в купальню им встретилась Ханна. - Господин, к тебе пришли, - сообщила она. Конечно, местным жителям не надо знать, что Хоро волчица, потому она была всегда настороже. - А, хорошо. Лоуренс покинул купальню и был удивлен, увидев гостя. Они вошли в дом. У Хоро, сразу устроившейся погреться у камина, под халатом хвост ходил ходуном. Лоуренс не мог предложить этому гостю глинтвейна, поэтому Ханна разогрела козье молоко и разбавила медом. Но гость неподвижно сидел на стуле с задумчивым видом, уставившись на свои руки. Хоро подошла и ткнула Лоуренса в спину. Что? - спросило ее лицо, но он тоже терялся в догадках. Лишь звуки из кухни, где Ханна готовила обед, нарушали тишину в обеденном зале, где сейчас не было постояльцев. Хоро с большим интересом посмотрела на гостя и, сев поодаль, занялась волосами. Пауза затягивалась, и Лоуренс заговорил первым. - Что сегодня поручил твой отец? Гость был очень молод, почти ребенок, но уже имел репутацию хорошего работника, поэтому Лоуренс обратился к нему уважительным тоном, которого тот заслуживал. Но парень лишь медленно опустил плечи и покачал головой. Он был вторым сыном владельца близлежащей купальни и ровесником Миюри. Здесь очень хорошо знали этого мальчика, детей одного возраста было мало, и он часто играл с Миюри. Звали его Калм. Лоуренс не мог сосчитать, сколько раз кричал на него, когда они с Миюри плохо себя вели. Дети росли, и им приходилось больше помогать взрослым по хозяйству, время совместных игр прошло, но, случайно встречаясь, они бросались друг в друга снежками или лягушками. - Выпей, пока ты совсем не замерз, - Лоуренс протянул Калму молоко с медом, и мальчик взял чашку в руки. Но, не отпив, вдруг поднял голову. - Господин Лоуренс, я пришел спросить у вас кое-что! Лоуренс был больше удивлен не словами, а серьезностью, с которой их произнесли. Когда они с Миюри делали что-то плохое, и Лоуренс ругал их, мальчик, надувшись, отворачивался. Но теперь лицо прекрасного молодого человека без колебаний встретило взгляд хозяина купальни. - Если это будет то, на что я смогу ответить, тогда с удовольствием. - Это! Что ж... Казалось, энергия Калма плеснула и сразу иссякла. Он открыл рот, но слова не выходили. Его лицо густо покраснело, будто он не в силах вдохнуть. Потом закрыл глаза и скрипнул зубами, и тогда Лоуренс бессознательно потянулся рукой к плечу мальчика. В этот момент Калм вдруг выпалил: - П-пожалуйста, позволь мне жениться на Миюри! Слова, вырвавшиеся из глубины его души, жестоким ветром ворвались в столовую. Лоуренс был ошарашен и понял не сразу. Миюри? Жениться? - Эмм, ну, даже если ты так говоришь... - Лоуренс не мог опомниться и пытался заставить себя думать. Калм смотрел прямо на него. Этот взгляд красноречиво говорил о серьезности гостя. - Итак, ты просишь руки Миюри, - ему, наконец, удалось справиться с собой перед лицом этой решимости мальчика. -Д-да. Калм явно не шутил, и голова Лоуренса заработала, позволив ему вернуться в роль владельца купальни. - Ты посоветовался об этом с отцом? - спросил он, и Калм, смутившись, покачал головой. В этом малонаселенном месте были особо важны связи между домами. Если две успешные купальни породнятся, они станут мощной силой. Хотя и не запрещалось жениться внутри деревни, но лучше было выбрать пару, например, из Сувернера. Кроме того, женившись внутри деревни, можно было случайно допустить кровосмесительный союз. - Хм, - вздохнул Лоуренс, и Калм резко наклонился вперед. - У-ум, я... у меня есть один вопрос. - Хм? - Миюри, я... я имею в виду, что твоя дочь, действительно... гм, убежала?.. - Да, - пробормотал Лоуренс, вздыхая, и почти почувствовал, как усмехается Хоро. Он, наконец, понял, почему Калм так решительно подошел к делу, даже не обсудив его с родителями. - Или... я даже не знаю... если бы она убежала... Нет, наверное, часть меня чувствовала, что это... Он стал путаться в словах, не в силах удержать мысль. - Но это не решено окончательно, - решительно закончил он и не только потому, что сам так предполагал. Отчасти это объяснялось его уважением к Калму, который собрал всю свою храбрость, чтобы прийти сюда. - Знаешь, Миюри - это та, кто делает безрассудные вещи, не подумав, как следует. И ей все очень быстро надоедает. Калм, ее друг детства, конечно, знал это и сам и охотно кивнул. - Значит, есть шанс, что она вернется, если у них произойдет большая заварушка или что-то в этом роде. Кроме того, Коул собирался стать священнослужителем и принял обет воздержания. Когда прекрасные танцовщицы приходили в деревню, ни одной из них не удалось соблазнить Коула, как бы они ни старались, он остался непоколебим. - Если это произойдет, ты должен поговорить с ней сам. Я не собираюсь препятствовать тебе. Лицо Калма просветлело, будто он увидел луч света за темными облаками, но тут же снова потухло. - Но... она ведь с... Коулом? В этой маленькой деревне все знали друг о друге все. Лоуренс кивнул, и уныние словно сразу приросло к лицу озорного когда-то ребенка. Будь Коул влюблен подобно Калму, тому осталось бы лишь отказаться от надежды. Коул всегда был хорошим мальчиком, а когда он вырос, стал очень красивым юношей. Вздох... Калм пришел в приподнятом настроении, но столкнувшись с такой ситуацией, упал духом. Лоуренс вспомнил, что в ученичестве с ним тоже случилось нечто подобное, и не мог не улыбнуться. Пусть сидящий перед ним был в детстве несносным мальчишкой, это был еще и храбрец, не побоявшийся с этим прийти. - Но почему это так вдруг? - А? - в замешательстве переспросил Калм, и Лоуренс приблизился к его лицу, стараясь удержать Хоро в поле зрения. - Разве тебе не нравятся танцовщицы? Он понизил голос, будто ведя разговор только между мужчинами. Щеки Калма покраснели. Песни и танцы были важны для такого целительного места, как Ньоххира, и здесь было много красивых женщин. Кроме того, эти танцовщицы, которым было дано заниматься искусством, были подобны первым ослепительным зеленым побегам, их красота всех пленяла. - Это... они красивые... - Калм запнулся и помолчал. - Но я понял, что они... не похожи... на Миюри. Лоуренс вспомнил дочь. Она внешне выглядела, как Хоро, но внутри была совсем другой. Наполненная бесконечной энергией, будто все спокойное и хитрое, присущее ее матери, кто-то забрал, а все плохие мысли о будущем заменил сияющим солнечным светом. Однажды, когда Миюри была маленькой, она гонялась за кроликом, пытаясь поймать его, и вернулась вся в грязи, с окровавленной головой. Но уже на следующий день она играла в лесу, преследуя оленей. С самого начала она отличалась от уверенных и спокойно улыбающихся танцовщиц с их заплетенными волосами и пестрой одеждой, ревностно следивших за своей талией. В общем, они были ближе к Хоро. - Ну... Они такие же разные, как кошка в поместье дворянина... и волчица в горах... Хотя для него его дочь была самой милой в мире, были некоторые вещи, на которые он не мог не обращать внимания. И Лоуренс произнес это, немного стыдясь, но Калм слегка улыбнулся и поспешно замотал головой. - Ну, эм, это не так... - Хм? Калм вновь уставился на свои руки. - Мне нравились танцовщицы, но... когда они спустились с горы, я подумал: "О, я еще увижу их снова". - Ясно. - Но когда я услышал, что Миюри ушла, я... я... Его лицо наполнилось болью, казалось, он вот-вот расплачется. - Ты просто не успел, да? Калм, не в силах что-то сказать, кивнул, губы его дрожали. Они с Миюри были одного возраста и всегда играли вместе. Они были похожи на семью. Казалось, Миюри была слишком близка Калму, чтобы не заметить это. Лоуренс прекрасно знал. Его опыт странствующего торговца, когда он, не пробыв в одном месте и месяца, уходил в другое, позволял прочитывать чувства горожан и сельчан. Не часто случались большие перемены в этих городах и деревнях. Завтра будет то же, что и сегодня, пусть это скучно или медленно, события повторяются год за годом и через год потом. Вот почему неразлучные друзья детства, вырастая, переставали писать друг другу, хотя, возможно, еще интересовались друг другом. Если что-то пошло не так, и он потерял свой шанс, то будет продолжать сожалеть об этом, пока не станет стариком, а затем унесет сожаление с собой в могилу. И именно поэтому мальчик заслуживает уважения за свое мужество, придя сюда сам по себе. Кроме того, он вполне мог ожидать, что его соперником в любви будет Коул. Лоуренс посмотрел на Калма как на мужчину. - И я должен был знать это... - кулаки Калма сжались на коленях, слезы все же упали с его глаз. - Я должен был понять, когда мой брат заболел и умер... Лоуренс вспомнил, о ком говорил мальчик. Он медленно положил руку на плечо молодого парня. - Я знал... я должен был сказать... почувствовать... что я хочу сказать, потому что иначе... может быть, в следующий раз... Лоуренс похлопал Калма по плечу, по спине и обнял его. В отличие от Миюри тело мальчишки жилистей и немного пахло потом, невольно мелькнула мысль, что будь у него сын, он был бы как раз таким. Лоуренс взял носовой платок, который задумчиво протянула Хоро, и снова похлопал мальчика по спине. Мальчик шмыгнул носом. "Но Миюри все еще здесь".